Ирина Петровна Дзуцова
Дата рождения	2 сентября 1941(1941-09-02) (83 года)
Место рождения	Тбилиси, Грузинская ССР, СССР
Страна	СССР →  Грузия
Род деятельности	искусствовед
Научная сфера	искусствоведение, история искусства
Место работы	Государственный музей искусств Грузии
Альма-матер	Тбилисский государственный педагогический институт имени А. С. Пушкина
Учёная степень	доктор искусствоведения
Известна как	кавказовед, специалистка по изобразительному искусству Грузии XVIII—XXI веков (иконы, портреты, народное искусство), культурным связям Грузии, художественной жизни Тифлиса 1910-х годов

Ири́на Петро́вна Дзуцо́ва (род. 2 сентября 1941, Тбилиси) — советский и грузинский искусствовед, историк искусства; музейный работник. Кавказовед, специалистка по изобразительному искусству Грузии XVIII—XXI веков (иконы, портреты, народное искусство), культурным связям Грузии, художественной жизни Тифлиса 1910-х годов.

Историк Сергей Эрлих уподобил Ирину Дзуцову «обломку империи», ориентированному на русскую культуру.

Внешние изображения
	Ирина Дзуцова

Ирина Дзуцова родилась 2 сентября 1941 года в Тбилиси^[1]. Окончила историко-филологический факультет Тбилисского государственного педагогического института имени А. С. Пушкина^{[2][K 1]}.

В 1984 году защитила диссертацию на соискание учёной степени кандидата искусствоведения на тему «Народное направление в грузинской станковой живописи второй половины XVIII—XIX веков» под руководством академика Академии наук Грузинской ССР Вахтанга Беридзе^[2][4]. Доктор искусствоведения^[5][6][7].

Область научных и кураторских интересов — изобразительное искусство Грузии XVIII—XXI веков (иконы, портреты, народное искусство), культурные связи Грузии, художественная жизнь Тифлиса 1910-х годов^[2].

В течение долгого времени работала в грузинской и советской прессе; была корреспондентом журнала «Декоративное искусство СССР» по Грузии^[4]. С 1972 года по 2010 год работала в Государственном музее искусств Грузии сначала научным сотрудником, затем заведующей рукописно-мемуарным отделом^{[2][4][K 2]}.

Куратор нескольких художественных выставок, в том числе «Братья Илья и Кирилл Зданевичи»^{[K 3]} (1989, Тбилиси, Париж) и «Ладо Гудиашвили»^[8][3]. Одна из авторов «Энциклопедии русского авангарда» (статья о Кирилле Зданевиче)^[9].

Автор первых монографий о художниках Николае Склифосовском (2016)^[10] и Александре Бажбеук-Меликяне (2016)^[11].

Живёт в Тбилиси и Париже^[2][6].

• Отец — Пётр Григорьевич Дзуцов (1911—1942), осетин. Инженер-торфяник по образованию, после службы в Красной армии работал в Тбилиси инструктором стрелкового спорта в Осоавиахиме. С началом Второй мировой войны на территории СССР готовил в Тбилиси стрелков для отправки на фронт. В 1942 году ушёл добровольцем на фронт. Горный стрелок, участник Битвы за Кавказ, погиб на Марухском перевале^[12][13][14].
• Мать — Нина Иосифовна Казиева (Казишвили, 1916—2005)^[14].
• Дочь — Альда Енгоян^[14].

В 2013 году Ирина Дзуцова опубликовала биографический словарь «В те дни ты знал меня, Кавказ…»^[15], в котором собрала «максимально полные сведения» «о тех уроженцах Грузии, грузинах и соотечественниках поэта, побывавших в Грузии, с которыми Пушкин общался как в Грузии, так и за её пределами»^[5][7]. В книгу включены биографии 139 современников Александра Пушкина, с которыми он познакомился на Кавказе или в Турции, либо «уроженцев Грузии, грузин и соотечественников поэта, побывавших в Грузии, с которыми Пушкин общался как в Грузии, так и за её пределами». Книга была замечена и оценена рецензентами^[5][7].

В основу книги Дзуцовой вошли словарь Лазаря Черейского «Пушкин и его окружение» (1988) и книга Милицы Нечкиной «Декабристы» (1988), а также архивные материалы из Государственного исторического архива Грузии (в том числе по теме «Французы в Грузии»). В отличие от книги Черейского Ирина Дзуцова дополнительно ввела 34 статьи о лицах, которые предположительно были знакомы с Пушкиным. Перед словником автор разместила две статьи о пребывании Пушкина в Грузии и круге его общения на Кавказе^[7]. Дзуцова впервые подробно описала владельца гостиницы и ресторана в Тифлисе Жана-Поля Матаси и его жену, черкешенку Гулёз с их дочерьми Марго и Нальжан; Матильду Кастелла, жену французского негоцианта Эдуарда Генриха Кастелла, его компаньона француза М. Дюэлло. Автор словаря выдвинула гипотезу о знакомстве и общении Пушкина с семьёй Чавчавадзе — князем Александром Гарсевановичем, его дочерью Ниной (женой Александра Грибоедова) и др. Рецензент также нашёл в книге много сведений об участниках грузинского дворянского заговора 1831 года^[7].

Сергей Эрлих в своей диссертации на соискание учёной степени доктора исторических наук «Декабристы в исторической памяти (2000—2014)», защищённой в 2015 году в Санкт-Петербургском институте истории РАН, подверг жёсткой критике^[16] изложение Ириной Дзуцовой семейной истории декабриста Василия Ивашева и его жены Камиллы Ле-Дантю в статье «Михаил Ле-Дантю и его родословная» (2011)^[17].

Ирина Дзуцова по сути воспроизводит придуманную Александром Герценом историю любви декабриста и дочери гувернантки и описывает её «в соответствии со слезоточивой романтикой кинофильма „Звезда пленительного счастья“». Автор статьи не задаётся вопросом, откуда у героев могло появиться «взаимное глубокое чувство». В 1823 году, когда они виделись в последний раз перед свадьбой, Камилле было пятнадцать лет. Зная год её рождения, Дзуцова подсознательно увеличивает её возраст до восемнадцати лет. За два с половиной года с момента этой встречи до ареста в январе 1826 года Ивашев не только не повидал её, но даже не вступил с ней в переписку. Эрлих язвит по этому поводу: «Допустим, что изначально любовь не была взаимной. Камилла, подобно пушкинской Татьяне, прониклась безответной страстью к тому, чей век и чувства недолги. <…> Вспомнив, сколько лет было Джульетте, можно предположить, что великая любовь действительно вспыхнула. Бедная девушка таила неудержимое влечение к богатому баричу из-за невозможности мезальянса»^[18].

Однако когда роли переменились, и Ивашев был лишён всех чинов и прав состояния, Камилла не написала ему не то что любовное письмо — она не поддержала его даже письмом дружеским. О «тайной страсти, едва не сведшей девушку в могилу», становится известно лишь из письма матери Камиллы Мари-Сесиль, написанного после встречи в Москве с матерью Василия Ивашева. После этого началась переписка Мари-Сесиль с родителями Василия и родителей с сыном. Сама Камилла написала первое письмо Василию только в 1830 году. «Получается, что страстная любовь два года развивалась исключительно благодаря родительскому посредничеству?»^[19]

По мнению Сергея Эрлиха, «родственники Ивашева пытались утешить любимого сына, который, согласно мемуарным свидетельствам, впал на каторге в тоску. Решили найти приемлемую для его положения государственного преступника невесту. Вспомнили о лёгкой интрижке сына с дочерью гувернантки. Связались с матерью потенциальной суженой. Оговорили условия контракта (впоследствии всё имущество родителей Ивашева было завещано его супруге). Разработали романтическую легенду…»^[18].

В подтверждение своей версии Эрлих приводит два свидетельства товарищей Василия Ивашева по Читинскому острогу. Дмитрий Завалишин писал: «Мать Ивашева купила за 50 тысяч ему невесту в Москве, девицу из иностранок, Ледантю; <…> он всё путал в рассказе о ней товарищам и о происхождении её, и о наружности, а она, приехавши, бросилась на шею Вольфу, приняв его за своего жениха». При этом Эрлих оговаривает, что «свидетельства эксцентричного Завалишина многие исследователи отказываются принимать во внимание», и тут же приводит свидетельство «скромнейшего» Ивана Якушкина, никогда не замеченного в стремлении кого-либо опорочить: «Какие причины заставили m-lle Ledentu ехать добровольно в ссылку, чтобы быть женой Ивашева, трудно вполне определить. <…> В природе её не было ничего восторженного, что могло бы побудить её на такой поступок. Имея очень неблестящее положение в свете, выходя замуж за ссыльно-каторжного государственного преступника, она <…> вступала в знакомую ей семью, как невестка генерала Ивашева, богатого помещика. <…> Обеспечивалась её будущность и будущность её старушки матери»^[18].

История Ивашевых была для Ирины Дзуцовой при написании статьи вторичной: центральным персонажем статьи был художник-авангардист Михаил Ле-Дантю и его родословная. Грузинский искусствовед не проводила в связи с Ивашевыми самостоятельных разысканий. По мнению Сергея Эрлиха, «готовность принимать на веру романтическую историю, с трогательными подробностями переданную в „Былом и думах“, свидетельствует о живучести герценовского мифа среди ориентированных на русскую культуру „обломков империи“»^[20].

• Член Ассоциации искусствоведов^[2]
• Член Союза художников Грузии^[2]

• Дзуцова Ирина Петровна // Кто есть кто в кавказоведении? Биобиблиографический словарь-справочник / Составитель М. Е. Алексеев. — М.: Academia, 1999. — С. 62. — ISBN 5-87444-107-7.
• Сватиков Александр. «В те дни ты знал меня, Кавказ…»: [Рецензия на книгу: «В те дни ты знал меня, Кавказ…». Словарь-справочник. Сост. И. Дзуцова. — Тбилиси, 2013, 139 с.] // Новый журнал. — 2014. — № 276.
• Трунов О. [Рецензия на книгу: Дзуцова И. П. «В те дни ты знал меня, Кавказ…»: Словарь-справочник. — Тбилиси, 2013. — 139 с.] // Новое литературное обозрение. — 2015. — № 1. — С. 405—406.

• Дзуцова Ирина Петровна  (неопр.). Ассоциация искусствоведов. Дата обращения: 31 января 2020. Архивировано 31 января 2020 года.
• Ирина Дзуцова  (неопр.). Литературная Армения. Дата обращения: 5 февраля 2020. Архивировано 5 февраля 2020 года.
• Ирина Дзуцова  (неопр.). Журнальный зал. Дата обращения: 31 января 2020. Архивировано 31 января 2020 года.
• Дзуцова Ирина Петровна  (неопр.). Российский государственный архив литературы и искусства. Дата обращения: 1 февраля 2020. Архивировано 1 февраля 2020 года.
• Дзуцова Ирина Петровна  (неопр.). Библиотека Дома русского зарубежья имени Александра Солженицына. Дата обращения: 1 февраля 2020.