Жид

Жид (др.-рус. жидъ, жидинъ, жидовинъ, ст.‑слав. жидовинъ^[1]) — славянская форма греч. ᾽Ιουδαῖος^[1], лат. judaeus (иудей)^[2]; у славянских народов народное название евреев; в русском языке устаревшее народное обозначение еврея^[2]; также имело ряд производных значений (скупец, скряга и др.)^[3]; в современном русском языке уничижительное обозначение обычно еврея^[1].

В российском законодательстве слово «жид» в отношении еврея сохранялось до конца XVIII века. В официальных российских документах XVII века употреблялось также название «жидовин». В русской прогрессивной печати слово «жид» исчезает начиная с воцарения Александра II. По состоянию на начало XX века употребление слова «жид» было обычным в украинской и русинской печати^[2].

В современном русском языке слово «жид» приобрело негативную коннотацию (шовинистический, черносотенно-погромный характер), и обычно употребляется антисемитами^[4]. На английский язык русское слово «жид» может переводиться как «kike»^[5].

Название было достоверно известно славянам с IX века^[1].

Согласно лингвисту Максу Фасмеру, слово заимствовано через балкано-романские языки из итал. giudeo «еврей», лат. judaeus; ǰu- дало žy-, затем ži-; -овинъ производно из -ео. Филолог Георге Богач предполагал ретороманское посредство^[1].

Ввиду известности слова славянам в IX веке, предположение о заимствовании из нем. Jüd, которое испытало влияние русского ждать, отвергается. Непонятным кажется и кельт. посредничество (см. Шахматов, AfslPh 33, 95). Филолог Ф. Е. Корш отклоняет романскую версию, с точки зрения Фасмера, без достаточных оснований. Корш пытался установить хазарскую этимологию: из др.-евр. jǝhūdī‬, ср. араб. jahūdī‎ или перс. ǰuhūd‎, тюрк. čufut, čyvut, čуvуt, в древности также *džihut, перс. *džihüd‎. Фасмер отмечает, что для этого предположения нет надёжных хронологических указаний; кроме того, эта версия не может объяснить широкое распространение слова у западных славян, а также формант -ов-^[1].

В памятниках Киевской Руси (жидъ, жидинъ, жидовинъ) встречается, в частности, в Остромировом Евангелии, Минеи 1097 года и др.^[1]

В старославянском языке и древнерусском слово служило нормативным этнонимом для иудеев, в том числе живших в Хазарском каганате и в Киевской Руси. В единственном числе употреблялась также форма жидови́нъ^[6], она используется в таких древних памятниках на глаголице, как Зографское Евангелие^[7], Мариинское Евангелие^[8], Ассеманиево Евангелие^[9] и на кириллице: Остромирово Евангелие^[10] и Архангельское Евангелие^[11]; слова «жидови́нъ»^[12], «жи́дове» (множественное число от «жидовин»)^[13], «жидо́вский»^[14] используются и в настоящее время на богослужениях Православной церкви. В так называемом «Слове философа» — отрывке из «Повести временных лет», история о Моисее пересказывается так:

Въ си же времена родисѧ Моисѣй въ жидехъ, и рѣша волъсви егѵпетьстии цесарю, ѧко «родилъсѧ есть дѣтищь въ жидохъ, иже хощеть погубити Егѵпетъ». Ту абье повелѣ цесарь ражающаѧсѧ дѣти жидовьскыѧ вмѣтати въ рѣку^[15].

Относительно современности летописи различали жидовинов и жидов хазарских. От этого времени остались многочисленные топонимы на Украине, как, например, Жидовские ворота в Киеве. Нейтральное значение слово сохраняло как минимум до XV века, что зафиксировано в своде Библии св. Геннадия Новгородского.

В конце XII века известно и бранное употребление этого слова, в одном ряду со словом «еретик», но при этом связанное не конкретно со словом жидъ (в противопоставление некоторому нейтральному обозначению), а с данной религией и этносом как таковыми. Именно, в «Повести об убиении Андрея Боголюбского» его произносит верный убитому князю Кузьма Киевлянин, укоряя им одного из заговорщиков — Ясина Анбала (по национальности ясина, то есть осетина), который выразил намерение «выверечи» (выбросить) тело князя псам: «О еретиче! уже псомъ выверечи! Помнишь ли, жидовине, вь которых порътѣхъ пришелъ бяшеть? Ты нынѣ в оксамитѣ стоиши, а князь нагъ лежить…»^[16]. Здесь проводится сравнение заговорщика с христоубийцами, которое автор несколько выше проводит уже от своего имени: организатор заговора Яким Кучкович выступает, «вопия кь братьи своеи, къ злымъ свѣтникомъ, якоже Июда къ жидомъ». Для автора «жидъ» — символ и носитель самого страшного греха. Уже в первом оригинальном памятнике древнерусской литературы — «Слове о законе и благодати» — евреи, именуемые на книжный манер иудеями, в соответствии с христианским учением описываются как народ, отринутый и проклятый Богом за его отвержение Христовой истины, тогда как христиане вообще и русские в частности — как «новый Израиль», унаследовавший богоизбранность проклятого и рассеянного по лицу земли «Израиля ветхого»^[17].

«Жид» в качестве презрительного обозначения появилось, когда вместе со средневековой религиозной письменностью в Московскую и Южную Русь вошло представление, что еврей является коварным, низким существом, что отражено в ряде пословиц и поговорок^[2].

Русская былина о жидовине, сербские песни о Джидовине, Джидиге-исполине и болгарские предания о жидах-гигантах представляют персонажа по имени Жидовин в качестве необыкновенного исполина, с которым воюет Илия-змееборец. Одна сербская сказка рассказывает о жиде — великане-людоеде (Вук Караджич, 45)^[2]. Болгарские легенды упоминают великанов-людоедов, иногда одноглазых, называемых латини, елини, джидове, джидовци. В народных представлениях южных славян евреи выступают людоедами. Типологической параллелью этих сюжетов является кровавый навет^[18].

Современные болгарские предания изображают жидов первыми людьми на свете, которые вышли из земли подобно грибам. Они были высокими и крупными, ходили, спотыкались, падали и не могли больше встать. Особо они запинались о Кепину (ежевик), поэтому кланялись ей и приносили жертву. Они не боялись грома. Когда змеи стреляли с высоты огненными стрелами, жиды клали себе на голову камень и приговаривали: «Каменная у меня голова! что ты со мной поделаешь!». Видя, что эти создания спотыкаются, падают и не имеют сил подняться, Бог извëл их^[2].

Илиев выводил славянское народное представление о жиде-исполине из народного христианского обобщения, согласно которому евреи были первыми людьми, созданные Богом и от них пошли другие народы. Первые люди в народном сознании представлялись исполинами. Мотив о жидах как врагах появился из другого христианского представления о евреях как гонителях Христа. Таким способом эпический образ великана и богатыря Жида мог одинаково сформироваться в русском, сербском и болгарском фольклоре. У русских мотив соединился с образом жидовина-хазарина, у болгар — с образом местных евреев, которые в народных представлениях воспринимаются как союзники турок. Рассказывается, что в Житове или Жидове-гробе у Тырнова похоронен «жид», который предал город туркам^[2].

Если эпические фольклорные жанры и легенды повествуют об однозначно «чужих» — жидова, жидовики-некрещеники, то фольклорные нарративы и мемораты говорят об этнических соседях-евреях, используя слова еврейчик, жидок, жидовочка, Żydek, Židáčik. Исходя из контекста, эти наименования являются не фамильярными и не носят пейоративного оттенка, а означают сокращение дистанции, просто «чужие» становятся «своими чужими». Коррекция стереотипов, которая обусловлена непосредственными контактами разных культур, является органичной для культуры полиэтничных регионов, где «жыд — такi самы чалавек, як i я. Ён мне брат» (Гродненская область)^[19].

У славянских народов является народным названием евреев при наличии других терминов (болг. евреин у болгар, пол. starozakonny у поляков и др.)^[2].

В 1787 году при посещении Екатериной II города Шклова во время поездки на юг по протекции князя Григория Потёмкина ею был принят Иошуа Цейтлин с прошением от шкловских иудеев о прекращении употребления в официальных документах унизительного для них слова «жиды». Екатерина дала согласие на это, предписав использовать в официальных бумагах Российской империи только слово «евреи»^[20].

В русской прогрессивной печати название слово «жид» исчезло с начала царствования Александра II. Когда в 1861 году малороссийский журнал «Основа» стал употреблять слово, это вызвало в печати и обществе большой протест. Редакция журнала выступила с разъяснением, что в народном украинском представлении это слово не имеет общего с бранным термином^[2].

В течение XIX века слово жид, как и другие оскорбительные этнонимы, было постепенно изъято из официального словопользования в Российской империи, но долгое время оставалось общераспространённым в бытовой лексике, в первой половине века — и среди высших классов, неся (хотя и не обязательно) высокомерно-пренебрежительный оттенок. Однако по мере, с одной стороны, роста антисемитизма, а с другой — подъёма самосознания евреев, к концу века выражение стало считаться грубо-оскорбительным и совершенно недопустимым в интеллигентном обществе.

По данным Национального корпуса русского языка, слова жид^[21] и еврей^[22], и производные от них, в литературном языке сосуществовали в течение XVIII—XIX веков, причём до последней четверти XIX века форма жид была основной, а в 1870-х основной стала форма еврей; к концу 1920-х форма жид стала редкой.

Литературной нормой для большинства случаев словоупотребления в русском языке стало еврей для определения национальности и иудей для религиозной принадлежности, за исключением нескольких устоявшихся идиом, например «вечный жид». При этом в народе слово жид использовалось, как и прежде, в прямом этническом смысле. Кроме того, оно развило дополнительное значение «скряга», что подтверждается словарём Даля. По мнению научного редактора Краткой еврейской энциклопедии Абрама Торпусмана, к концу XIX века «словоупотребление еврей — жид разграничилось политически: социалисты и либералы пользовались только „официальным“, нейтральным (и с некоторым оттенком уважительности) термином еврей, а националисты, монархисты и консерваторы — „народным“ и очень неприязненным жид»^[23].

До революции 1917 года слово «жид» оставалось употребительным в разговорном русском языке, и входило в академические словари^[24]; некоторые словари давали его без дополнительных помет (старинное/народное/презрительное), например — «Краткий толковый словарь русского языка» 1913, издания 1915 и 1916 год Петра Стояна: 1) «Жидъ — еврей, израелитъ, иудей. 2) бран. скряга, живодёръ, ростовщикъ 3) клякса»^[25]. Слово «жид» и его производные продолжало употребляться и в русской литературе, например, вышедший в 1882 году перевод пьесы Кристофера Марло назывался «Мальтийский жид»^[26]. Опера Ж. Галеви (J.Halevy) фр. La Juive была известна как «Жидовка»^[27][28].

После революции 1917 года в РСФСР, а затем в СССР в 1920—1930-х годах большевики начали кампанию борьбы с антисемитизмом; употребление слова жид и его производных не было запрещено каким-либо специальным указом, но сначала в 1918 году был принят закон об антисемитской и погромной деятельности, в котором было записано: «Совет Народных Комиссаров объявляет антисемитское движение опасностью для дела рабочей и крестьянской революции». В 1922 году введена ещё и 83-я статья Уголовного кодекса: «Агитация и пропаганда всякого рода… в возбуждении национальной вражды и розни, карается — лишением свободы на срок не ниже одного года со строгой изоляцией»^[29]. Слово «жид», имеющее двусмысленный характер (второе значение: «скряга», «живодёр»), воспринималось оскорбительным и его употребление под тяжестью вышеперечисленных законов было изъято полностью из официального обращения (газеты, собрания, учебные заведения и т. п.), а кроме того, его употребление на бытовом уровне не приветствовалось.

20 ноября 1923 года поэты Сергей Есенин, Пётр Орешин, Сергей Клычков, Алексей Ганин в пивной вели разговоры о засилье жидов (постоянно употребляя это слово) в литературе, в органах власти, называя известные имена. Сидевший за соседним столиком еврей Родкин, услышав эти разговоры, посчитал их оскорбительными и пожаловался сотруднику милиции, после чего поэты были доставлены в отделение милиции. Затем 10 декабря над ними состоялся товарищеский суд, на котором поэты объясняли, что их беседа не носила антисемитского характера, а слово «жид» они считали вполне допустимым. Поэтов оправдали, суд широко освещался в печати и носил политический и воспитательный характер для общества в рамках компании борьбы с антисемитизмом^[30].

Во второй четверти XX века в русском языке, в отличие от западнославянских языков, употребление слова «жид» в словарях имеет бранный, презрительный и антисемитский характер^[31][32]. Политическая (а именно «черносотенная») окраска слова обозначена также в составленном в то время словаре русского языка Ушакова^[33]. В целях цензуры из Словаря Даля 1955 года издания была изъята статья «жид» ^[34]. В 1942 году генерал Алексей Жидов по «пожеланию» Иосифа Сталина сменил фамилию на Жадов^[35].

В 2013 году православный священник из Саратова, назвавший одно из имён «жидовским», был отстранён от службы на два месяца^[36].

В украинском языке от слова жид официально отказались во время Центральной рады и Директории^[37]. Нормативный орфографический словарь Г. Голоскевича (1929) не содержит слова жид. Существуют переводы Библии, в которых «Послание к Евреям» переводится как «до Жидів». На Западной Украине термин «жид» в нейтральном смысле был общеупотребительным до середины XX века.

В декабре 2012 года, после того как депутат Верховной рады от объединения «Свобода» Игорь Мирошниченко назвал «жидовкой» бывшую жительницу Украины актрису Милу Кунис, а затем Мирошниченко и его коллега Ирина Фарион заявили, что «слова „жид“, „жидовка“ и „жидовочка“ правильные слова для называния на украинском языке евреев», руководитель медиа-проекта «Киев еврейский» Элеонора Гройсман обратилась с соответствующим запросом в министерство юстиции Украины. В полученном ею ответе было сказано, что

Проведённый Министерством юстиции анализ не выявил применение в актах законодательства Украины терминов «жиды», «жид» и «жидовка», а также норм, которыми бы запрещалось употребление указанных слов.

Вместе с тем, в актах законодательства Украины употребляются термины «еврейский», «лица еврейской национальности», «евреи»^[38][39].

В белорусском языке слово жыд ранее считалось допустимым, в том числе в речи самих евреев — например, его использовали писатель еврейского происхождения Змитрок Бядуля^[40]. Янка Купала написал стихотворение Жиды. В местных диалектах, употреблялось ещё в XX веке, как обозначение человека еврейской национальности.^{[источник не указан 195 дней]} В последующее время не употребляется как нормативный этноним. В советское время слово жыд исключалось из текста классической белорусской поэмы «Тарас на Парнасе». В современной литературной норме употребляется слово яўрэй, в неофициальной дореформенной — габрэй^[41].

В польском (żyd), словацком (žid), чешском языках (žid), литовском (žydas), венгерском (zsidó), русинско-лемковском (Жыд) этимологическое соответствие русскому слову жид означает как «еврей», так и «иудей» (иногда с орфографическим разграничением — в польском и чешском это слово пишется с большой буквы в этническом значении и с маленькой — в религиозном), и не имеет негативного оттенка.

В ряде городов имеется или имелась улица с названием Жидовская — в Киеве, Братиславе, Дубровнике, Любляне, Мариборе, Пинске (в 1920-х гг.) и др.

К лат. judaeus восходят также нейтральные обозначения евреев и/или иудеев во многих других европейских языках: нем. Jude, фр. juif, англ. Jew, исп. judío, уже упоминавшееся итал. giudeo, эст. juut и др.

В румынском языке слово jidan (жида́н) в этническом употреблении является бранным и простонародным^[42].

Самоназвание евреев на иврите — ивр. יהודי‎ (йеһуди, йеһудим). Того же корня самоназвание на идише — ייד (произносится как «йид»), мн.ч. идиш יידן‎ («йидн»); жен. род идиш ייִדישקע‎ («йи́дишке»).

Словарь Даля зафиксировал ряд русских народных паремий в отношении «жидов»: «Евpей, не видал ли ты жида?» — дразнилка в отношении евреев. «На всякого миpянина по семи жидовинов. Живи что бpат, а тоpгуйся как жид. Жид кpещеный, недpуг пpимеpенный, да волк коpмленный. Родом двоpянин, а делами жидовин. Мужик сделан, что овин, а сбойлив, что жидовин. Пpоводила мужа за овин, да и пpощай жидовин. Не пpикасайтесь чеpти к двоpянам, а жиды к самаpянам»^[3].

Настороженное отношение к иноверцам, инородцам в народной среде проявляется в эмоциональных эпитетах, например, укр. бисовi жиди; недовiрок, невiра — «еврей, иудей»; Иродове кодло; гаспидьска живода; невiрний гiрш жида, або турка (о евреях)^[43].

Устойчивым стереотипом является запах «чужого». Со Средневековья известны общеевропейские представления о лат. foetor judaicus — «еврейском зловонии». Так, согласно украинской паремии, «Жид жидом завсегда смердить»^[18].

Ряд производных выражений из словаря Даля: Жид — скупой, скpяга, коpыстный скупец. Жидомор, жидоморка — «еврейская» душа или коpыстный скупец. «Жидовать, жидоморничать, жидоморить — жить и поступать жидомоpом, скpяжничать»; добывать деньги через вымогательство, недоплату и дp. Жидюкать, —ся — pугать кого-либо жидом^[3].

Аналогично в других языках: англ. to jew «обдурить», исп. judeo «мошенник», в настоящее время избегаемые как оскорбительные. Так, Майкл Джексон в 1990-е годы вызвал скандал песней They Don’t Care About Us, где были слова: jew me, sue me.

Жидовство или жидовщина — иудейский закон или быт. Жидовствовать — придерживаться этого закона. Отсюда ересь жидовствующих или субботников.

Жидовской смолой назывались асфальт, земляная, каменная, горная, ископаемая смола. Жидовской вишней — растение Physalis alkekendi. Жидовская корова — (хеpс.) коза. Жидо́вник — сиб. золотарник, куст Garagana pygmaea; сиб. терновник, чемыш, чемша Halimodendron argenteun; дрëмка Pericloca; бисерник, калмыцкий ладан, гребенщик, бисерный куст, божье дерево, болчин Tamarix gallica. Жидовинник астр. — куст чемша, чамыш, разные виды Tamarix. «Слобожане (вятск.) жидокопы, искали деньги в могиле жида»^[3].

В польско-украинских поверьях удод — «жидовская зозуля», «птица царя Соломона», может считаться «еврейской» птицей по ряду своих «признаков»^[44].

Славянской народной традиции известна лихорадка-«жидовка», очень зловредная болезнь, не поддающаяся лечению обычными средствами. Украинцы и русские на юге России объясняют её следующим образом: когда Иродиаде принесли на блюде голову Ионанна Крестителя, та от ужаса впервые затряслась в лихорадке. Помогают от неё изображение некого «жидовского бога» или растирание освящённым салом — средством, неприемлемым для евреев^[45].

• Жид // Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. / авт.-сост. В. И. Даль. — 2-е изд. — СПб. : Типография М. О. Вольфа, 1880. — Т. 1. — С. 557.
• И. Б. Жид, жидовин // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1910. — Т. VII. — Стб. 587—588.
• Белова О. В., Петрухин В. Я. «Еврейский миф» в славянской культуре. — М. : Мосты культуры ; Иерусалим : Гешарим, 2008. — 576 с. — (Библиотека Евроазиатского Еврейского конгресса). — ISBN 978-5-93273-262-8.
• Белова О. В. Этнокультурный стереотип: между нормой и антинормой // Культура славян и культура евреев: диалог, сходства, различия. — 2016. — № 2016. — С. 10—21.
• Маркус Вольф: Жид — жид. Критика ссылки одного слова (на немецком языке: Žid: Kritik einer Wortverbannung. Imagologie Israels zwischen staatspolitischem Kalkül und künstlerischer Verfremdung), Мюнхен 2005. (=Peter Rehder (glav. red.): Sagners Slavistische Sammlung 30) (421 стр.) ISBN 3-87690-905-8. (Обширная библиография о словах Жид, Еврей и Иудей).
• Крысин Л. П. Слово в современных текстах и словарях. Очерки о русской лексике и лиексикографии. — М.: Знак, 2008. — 320 с. — (Studia philologica). — ISBN 978-5-9551-0175-0.
• Переферкович Н. Филологические заметки. I. К истории слова «суббота». II. К истории слова «жид» // ЖМНП, 1913, октябрь. С. 269—270.
• Тейкин М. С. Склонение фамилий на согласный, совпадающих с апеллятивами // Ученые записки Новгородского государственного университета. — 2022. — № 5 (44). — С. 579—583.
• Klier, John D. ‘Zhid’: Biography of a Russian Epithet (англ.) // The Slavonic and East European Review^[англ.]. — 1982. — Iss. 60, no. 1. — P. 1—15.

	В Викисловаре есть статья «жид»

• Статья В. Вихновича «Евреи и жиды»